В этой книге собраны тексты последних трёх с половиной лет. Это прикладные, то есть,
не художественные тексты, объясняющие или описывающие те или иные действия и
слова, развивающие или опровергающие прежние и порождающие будущие действия и
слова.
Всё, что я делал в последние несколько лет, имело сначала смутную, но постепенно всё
более осознаваемую цель - понять, возможна ли в наше время вообще какая-либо
политическая позиция, или, более конкретно, позиция левого политического художника.
И если возможна, то является ли условно "левый" художественный (и политический тоже)
проект лишь одним из многих конкурентов на рынке или же он способен выйти за его
пределы, поставить себя, в определённом смысле, "вне конкуренции"? То есть, способен
ли художник осмысленно связать своё творчество со вполне осознанной политической
позицией и с историей, и каким образом личная история (а произведение искусства это,
безусловно, главный факт личной истории) способна стать частью общей? А,
соответственно, возможна ли история вообще - история как связь с собственным, а,
значит, и чужим опытом - в культурной ситуации, когда любой выход в историю
как бы сам собой рубится на корню - "опыт" превращается в мёртвый набор
фактов, хорошо продаваемых и используемых - корпорацией для имиджа, элитами для
"национальной идеи", художником - для "личной мифологии" и т.п?
Эти вопросы остаются открытыми.
Нетрудно увидеть некоторые сквозные темы. Тему интеллигенции, например. Многое из
того, что я делал или говорил, было критикой этой прослойки в целом или в лице
отдельных ярких представителей. Естественно, в первую очередь от них исходила вся та
весёлая или безобразная чушь, в которую я с интересом вслушивался эти три с половиной
года. Такую нервную реакцию отчасти можно понять - речь идёт так или иначе, о моём
"круге" - о знакомых или близких людях, поэтах и художниках-современниках и т. п. -
всех тех, кого я знаю, как себя самого, кого по отдельности люблю, а всех вместе, как
массу, презираю - за конформизм, за сдачу позиций, за политическую импотенцию, да ещё
и за попытки выставить эту импотенцию как неконформизм, как признак ума, мудрости,
исторического опыта, зрелости, "современности", продвинутости и искушённости.
В каждом человеке, и в каждом его произведении, сочетаются самые разные свойства.
Многое зависит от того, в каком контексте окажется художник, и какое из его свойств -
самолюбование, тщеславие, нерешительность или же способность идти до конца, биться
за знание, жить в истории - будут высвечены и востребованы средой и контекстом. Эту
среду и этот контекст художник, как и любой человек, может выбирать и формировать
сам, не уповая на то, что "рукописи не горят", "история расставит всё по местам" или "бог
рассудит". Потому что историю делают люди, и если её не делают люди, значит её делают
монстры - механизмы, корпорации, Буши и Путины - используя при этом людей.
В отличие от части моих левых товарищей, как и я, генетически связанных с
интеллигенцией, но считающих её сплошь податливой аморфной массой на службе
капитала, я упорно надеюсь на неё и полагаю, что, пока из аморфной и на данный момент
реакционной массы умственных работников не выделится слой новых левых
интеллектуалов, четко отрефлексировавших свою классовую, культурную, национальную
и т.п. идентичность и поднявшихся над ней, занявших чёткую политическую позицию, у
левого движения, как и у "гражданского общества" не будет никакой перспективы.
Верно и обратное - только если возникнет массовое низовое движение, в контексте
которого интеллектуалы найдут свою органичность, их личные пути и "индивидуальные
проекты", подобные зафиксированному в этой книге, будет иметь цельный смысл, а не
останутся забавным, утомительным или раздражающим набором букв и звукосочетаний.
Всем читателям и критикам этой книжки я желаю действовать смелее и изобретательнее,
реагировать решительнее, говорить меньше, чем я. Понимать, что аргумент это действие,
и что противопоставить чужому действию можно только своё. Мыслить политически и
понимать, что твоя реакция на N.- это, скорее всего, не реакция на конкретного N. -
художника или политика. Это реакция и на себя тоже. И это реакция вообще.
